Пушкинская трактовка Командора как мужа Доны Анны вписала «Каменного гостя» в круг разработок мирового сюжета «муж на свадьбе своей жены» (см.: Агранович, Рассовская, 1985. С. 27–31, 40–46), контаминированного с легендой о женихе-мертвеце (подобная сюжетная контаминация встречается и в фольклоре – см., напр.: Сумцов 1893. С. 9).