Мне не смешно, когда фигляр презренный
Пародией бесчестит Алигьери. – Данте Алигьери (Dante Alighieri, 1265–1321), отвергнутый в XVII–XVIII вв. эстетикой классицизма и просветительства и заново открытый романтиками, был для Пушкина одним из величайших поэтических авторитетов. Мотивы Данте возникают в написанных в Болдине «Бесах», в «Гробовщике», в терцинах «В начале жизни школу помню я...» (Благой 1967б. С. 238, 243–245). Там же указан ряд пушкинских пародий на Данте: в «Евгении Онегине» (гл. третья, строфа XXII; гл. четвертая, строфа XXVI), в терцинах 1832 г. «И дале мы пошли...», в автопортрете, шаржирующем профиль Данте. В то же время известны негодующие пушкинские отклики на произведения, бесчестящие, по его мнению, великого писателя, – см., например, в его статье «⟨О Мильтоне и Шатобриановом переводе “Потерянного рая”⟩» об образе Мильтона, созданном В. Гюго в «Кромвеле» и А. де Виньи в «Сен-Маре» (см. также: Благой 1979). По мнению М. Н. Розанова, «пример пародии на “Божественную комедию” мог дать Пушкину Ариосто в XXXIV песни “Неистового Роланда”, где в самых легких и игривых тонах описывается путешествие рыцаря Астольфо в ад и рай» (Розанов М. 1928. С. 37). По предположению М. П. Алексеева, в ст. 84 отразилась интересовавшая Пушкина полемика вокруг имени Данте в XVIII в. В ходе полемики итальянский критик Ж. Торелли (Torelli, 1721–1781), стремясь опровергнуть заявленную Вольтером отрицательную оценку поэзии Данте, перевел обратно на итальянский язык стихи Данте в переводе Вольтера. «Получилась забавная пародия на Данте, которая французам напоминала “Энеиду” Скаррона» (Алексеев 1935. С. 544). Высказывалось предположение, что слово «фигляр» должно ассоциироваться с «Фигляриным» – частым у Пушкина обозначением Ф. В. Булгарина, полемические выпады против которого неоднократно встречаются в болдинских рукописях 1830 г. (Городецкий 1953. С. 282–283).