П о д з а г о л о в о к . The covetous Knight – «...прилагательное “covetous” (от глагола “covet” – вожделеть, сильно желать чего-либо, домогаться) означает не столько “скупой” (т. е. скаредный, патологически бережливый), сколько “жадный”, “алчный”, “корыстолюбивый” ⟨…⟩ В начале XIX в. слово “covetous” уже ⟨…⟩ воспринималось как библеизм или архаизм. ⟨…⟩ наиболее точный и распространенный эквивалент русского “скупой”, “скупец” – существительное “miser”(прил. "miserly") – был, несомненно, хорошо известен Пушкину хотя бы по ироническому “гимну скупости” из 12-ой песни “Дон Жуана” Байрона, где оно повторяется четыре раза, и прежде всего по песне Вальсингама из той самой 4-ой сцены I-го акта “Чумного города” Джона Вильсона, которая послужила основой для “Пира во время чумы”, написанного, как и “Скупой рыцарь”, осенью 1830 г. в Болдине.» «Скупец (a miser), заболевающий среди своих богатств, – одна из жертв Чумы, о которых поет Вальсингам» (Долинин 1992. С. 184–185). К 1830 г. круг английского чтения Пушкина в подлинниках был еще весьма ограничен и включал прежде всего Байрона и Шекспира (см.: Цявловский 1913. С. 70–71). Поэтому литературный источник, от которого шел Пушкин, выбирая слово «covetous» для подзаголовка, вероятнее всего, восходит к Шекспиру, у которого оно отмечено семь раз. «В семи случаях из восьми Шекспир использует слово “covetous” как обычный, рядовой эпитет и лишь однажды – в знаменитом монологе Генри V, героя одноименной хроники – обыгрывает его двойное значение, строя на нем афористическую апологию чести ⟨…⟩:
By Jove, I am not covetous for gold,
Nor care I who doth feed upon my cost;
It yearns me not if men my garments wear;
Such outward things dwell not in my desires:
But if it be a sin to covet honour,
I am the most offending soul alive.
⟨Клянусь Зевсом, я не жаден к золоту, / И мне безразлично, кто кормится за мой счет; / Меня не трогает, когда носят мою одежду; / Столь внешние вещи не затрагивают моих желаний; / Но если грешно быть жадным к чести, / Тогда моя душа – самая грешная на этой земле. – англ.⟩ (IV, 3: 24–29). Жадность к “внешним вещам” (корыстолюбие, скупость) Шекспир резко противопоставляет “жадности к чести”, и это же противопоставление лежит в основе “Скупого рыцаря”.» «Еще более вероятно, что с Шекспиром связана и сама конструкция названия-мистификации, которое образовано по принципу оксюморона и строится на контрасте между семантикой слова “рыцарь” и несовместимого с ним эпитета, антиномичного одной из основных рыцарских добродетелей. Аналогичные сочетания существительного “knight” с пейоративным эпитетом многократно встречаются у Шекспира в комедии “Виндзорские насмешницы” и в нескольких исторических хрониках, причем чаще всего они употреблены как устойчивая характеристика сэра Джона Фальстафа – героя, которого Пушкин считал “гениальным созданием” и о котором подробно писал в заметке из “Table-talk” (XII, 160). В “Виндзорских насмешницах” Фальстафа именуют “greasy knight” (II, 1: 112; "засаленный рыцарь"), “paltry knight” (II, 1: 164; "презренный рыцарь"), “dissembling knight” (III, 3: 153; "фальшивый рыцарь"), “fat knight” (IV, 1: 29; "жирный рыцарь"), “unvirtuous fat knight” (IV, 2: 235; "недостойный жирный рыцарь"), “unclean Knight” (IV, 4: 59; "грязный рыцарь"). ⟨…⟩ еще один лже-рыцарь со сходным именем Джон Фастольф (историческое лицо) появляется в первой части хроники “Генри VI” ⟨…⟩ Он “узурпировал священное имя рыцаря и осквернил наш достойнейший орден” (IV, 1: 40), – говорил о Фастольфе благородный лорд Тальбот, называя его “подлым рыцарем” (base knight: IV, 1: 14). ⟨…⟩ Едва ли случайно Пушкин перечеркнул английское название в рукописи, где оно было дано без имени автора, и восстановил лишь тогда, когда усложнив мистификацию, приписал авторство драмы некоему Ченстону, — лишенное защитной маскировки правдоподобно звучащей фамилии, оно слишком явно выдавало свое шекспировское происхождение» (Долинин 1992. С. 184–185. С. 186, 188-189). В эссе "Рыцарство" Вальтера Скотта слово "covetous" в значении "скупой, жадный" было использовано в рассказе о богатом старом священнике, у которого его племянник просил денег на наряд для пышной церемонии (Scott 1827. Vol. 5. P. 644) - "случай явно сходный с отношениями отца и сына в пьесе Пушкина" (Шоу 2002. С. 398). Отмечалось, что слово «covetous» встречается также в монологе Вараввы в «Мальтийском еврее» Марло (IV, 1:. 51–56); см.: Проскурин 1999. С. 461–462). О своеобразии значения английского слова «covetous» по отношению к русскому «скупой» в связи с анализом характеров главных героев пушкинской трагедии см.: Шоу 2002. С. 366-370.
