По наблюдениям Р. Якобсона, реализованный в драме «скульптурный миф» оформился в устойчивое сюжетное ядро, воспроизводящееся в «Каменном госте», «Медном всаднике» и «Сказке о золотом петушке»: 1) «Усталый, смирившийся человек мечтает о покое, и этот мотив переплетается со стремлением к женщине» (ср. слова Дон Гуана: «На совести усталой много зла»; «Вас полюбя, люблю я добродетель»); 2) «Статуя, вернее, существо, неразрывно связанное с этой статуей, обладает сверхъестественной, непостижимой властью над желанной женщиной»; 3) «После безуспешного бунта человек гибнет в результате вмешательства статуи, которая чудесным образом приходит в движение; женщина исчезает». Во всех трех произведениях настойчиво подчеркивается, что действие происходит в столице: Пушкин связывает свой скульптурный миф с «петербургским царством». Впервые скульптурная тема прозвучала в стихотворении «К бюсту завоевателя», написанном в 1829 г., когда Пушкин был отвергнут родными невесты. Статуя – новое в поэтике Пушкина олицетворение ужаса. «В предшествующий период, начавшийся с казни декабристов и возвразщения Пушкина из ссылки, в эпических произведениях поэта источником ужаса служат чудовищные нагромождения уродливых тварей». «Ожившая статуя, в противоположность призраку, является орудием злой магии, она несет разрушение и никогда не является воплощением женщины» (Якобсон 1987. С. 147–149, 151–153, 173).